В основу летосчисления на Руси после принятия в 988 году христианства был положен пришедший к нам через Византию юлианский календарь с римскими наименованиями месяцев и семидневной неделей. Вместе с календарём с продолжительностью года в 365, 25 суток вошла в употребление и византийская мировая эра, в которой сотворение мира относилось к 5508 году до н. э.
Византийская эра была рассчитана таким образом, что её исходный момент служил началом для всех циклов, применявшихся в расчётах при определении дат подвижных церковных праздников, связанных с временем совершения Пасхи: солнечного, лунного, индиктового и т. д.
Однако полностью счёт времени, употреблявшийся в Византии, на Руси принят не был. В Царьграде год начинался 1 сентября. Древнеславянское же начало года приходилось на весну — на 1 марта. Оно и сохранилось в наших летописях на многие века.
На рубеже XIV-XV столетий наряду с весенним годом в манускриптах впервые появляются датировки, основанные на сентябрьском новолетии. С конца XV века сентябрьский год в летописях полностью вытесняет мартовский.
В христианской традиции числа 6 000 и 7 000 приобрели особый смысл как некоторые эквиваленты дней Божественного творения и полного седмичного круга. Епископ Григорий Нисский около 375 года по
Р.Х. писал: «Когда прекратится и это быстро движущееся и преходящее время, тогда, несомненно, окончится и эта седмица, измеряющая время, и её место заступит восьмой день, то есть последующий век, который весь представляет собой один день …»
Определённые эсхатологические представления среди христиан связывались и с числом 1 000. К X веку Западная Европа практически полностью перешла на летосчисление от Рождества Христова. И когда приближалось 1000-летие новой эры, многие летописцы прекратили свои записи, жители бежали в леса и пещеры в ожидании Страшного суда и кончины мира.
Для христиан восточного обряда, в частности, в Византии и на Руси, в 1492 году по Р. Х. заканчивалась седьмая тысяча лет от сотворения мира (5508 + 1492 = 7000). И здесь ждали конца света.
Эти эсхатологические ожидания получили отражение и в списках пасхалии. В частности, хотя в 1408 году закончился 13-й великий индиктион — 532-летний пасхальный круг (877-1408 гг.), никто из пасхалистов не решался расписать расчётные таблицы празднования Пасхи на полный новый цикл. Последние были ограничены … 1492 годом по Р. Х. (то есть 7 000 годом от сотворения мира).
И на последнем листе одной из таких таблиц была даже сделана приписка: (Зде страх, зде скорбь, зде беда велика, в распятии Христове сии круг бысть, и се лето на конци явися, в ня же чаем всемирное Твое пришествие, о Владыко…
Другой же писец записал: (Неции глаголют — тогда же будет второе пришествие Господне; глаголет же святый Марко Евангелист: о дни том и о часу никто же не весть…( Но и здесь таблица ограничена 7 000 годом от сотворения мира, то есть 1492 годом по Р. Х.
Н. М. Карамзин в своей «Истории Государства Российского» отмечал: «Истекала седьмая тысяча лет от сотворения мира по греческим хронографам: суеверие с концом её ждало конца миру».
Но вот и миновал со страхом и трепетом ожидавшийся год. «Суеверные успокоились, — заключил, как его именовали, последний летописец Руси, — увидели, что земля стоит и небесный свод не колеблется с исходом седьмой тысячи лет».
И сразу же в сентябре 1492 года (то есть 7 001 года от сотворения мира при мартовском новолетии) Московский церковный собор утвердил пасхалию на последующие годы 14-го великого индиктиона. Тогда же было принято решение о перенесении начала года с 1 марта на 1 сентября, как и подобало греко-православным.
Отправить ответ