Начало 1920-х. Календарь был завербован в партийцы, обольшевичен, подчинен диктатуре комидей, но и сам обрёл функции тоталитарно-властные. Агиткалендарная точка зрения на глобальные проблемы революционной эпохи складывается из иллюстраций, из таблицы покрасневших дат, из текстовок тех миникалендарей, что были тиражированы под безумные вопли «Проклятье-капиталу!», раздававшиеся из парадно марширующих колонн.
Под жесточайшим контролем комиссарорежимной цензуры
Календарные миниатюры было дозволено выпускать компартийным и государственным издательским предприятиям, подразделениям ВЦИК, редакциям советизированных журналов и газет, политорганам военных округов РККА.
Внедряя большевистский этический стандарт, бредово-классовые критерии прекрасного, извлеченные из бородёнки коммунистического идола по фамилии МАРКС, советские идеократы швырнули униженный толпе миллионы календариков с сигнетом Государственного Издательства (ГИЗа).
Подхалимско-вождистские, подобострастно-примитивные изокалендарные идеи краснокалендарных апостолов греха и лжи
Демонстрируют гизовские образчики: 1920-го года с портретиком Карла МАРКСА и 1921-го — с ленинским (первое и единственное прижизненное миникалендарное портретирование главаря РКП(б).
Понятен и замысел зачинателей календароленинианы. Массы должны знать руководителей в лицо. Средства великой монументальной пропагандищи были пока что в дефиците, а календарная малость давала дешёвую и легко достижимую возможность лицезреть и запоминать физиономии календарно мифологизированных вождей.
Чтоб каждый затурканный совгражданин: и солдат-конвоир у предсовнаркомовской двери, и присыпанный угольной пылью горняк, и овцепас в лохматой шапке, и крестьянка с раскисшего свекловичного поля; — каждый — взяв календарик натруженной рукою, отпечатал в сетчатке глаз ленинский образ в отблесках зарева мировой революции.
Моментально и навеки!
В начале 1921-го ВЦИК решил: учредить «Комиссию по улучшению жизни детей». Во главе ДЕТКОМИССИИ поставили чекиста Ф. Э. ДЗЕРЖИНСКОГО.
Для сбора финсредств в помощь юным жертвам гражданской войны и голодомора эмитировали благотворительные календарики.
Через сеть » уполномоченных», через будки и киоски ДЕТКОМИССИИ распространялась серия календароминиатюр, ценою по 125 рублей «дензнаками 1923 г. «,
исполненных Первой Образцовой типографией «Мосполиграф» (бывшей И. Д. СЫТИНА).
Печатники наштамповали календарики-диптихи в виде целой галерейки тонированных фотографий партруководства . Календарец с обликом В. И. ЛЕНИНА известен по экземпляру. уцелевшему в северной русской столице, в хранилищах ГПБ.
Календарик-реквием табулирован годом 1924-м. когда, в суровый январский мраз, под вой зловеших гудков, людские стада
Совершали скорбное дефиле перед саркофагом «коммунистического Тутанхамона».
Символично смотрится контрастная репродукция календаря-портретик как будто схвачен черною траурной рамкой. Неизвестный фотохудожник, казалось, предвидел будущее.
Год 1925-й был отмечен ещё одним «вождистским» ревкалендарём, На сей раз «календарным героем» стал Лев ТРОЦКИЙ(Лейба БРОНШТЕЙН).
Исследуя мелкопредметную сторону совпартийного вождизма, историк Дмитрий Антонович ВОЛКОГОНОВ в политической биографии Л. ТРОЦКОГО сигнализировал о следующих фактах:
«В архивных фондах сохранились не только черновики статей, речей, прпоектов резолюций, но и пригласительные билеты, краткие пометы, сделанные на полях газет, КАЛЕНДАРНОМ ЛИСТЕ, (…) где хотя бы просто упоминается его (ТРОЦКОГО) фамилия. Он не ошибся, что будет знаменитым, но это было и его целью».
Ещё в момент подготовки книжной версии волкогоновского труда к печати, пищущий данные строки направил в адрес института военной истории календариографические материалы по теме «троцкизм», а также и репродукции календарей. В моем архиве имеется волкогоновский автограф, датированный 29-м декабря 1989-го:
«Уважаемый ОДИНЦОВ Д. С.!
Благодарю Вас за готовность оказать помощь в моей работе о Троцком. (…)Желаю всего доброго.
С уважением, Профессор Дм. Волкогонов. «
Готовясь к химической войне со всеми, «кто против нас», 19 мая 1924 г. В Москве организовали «Общество друзей химической обороны и промышленности» (ДОБРОХИМ). Речь о важности
«произвести химизацию общественного мнения трудящихся масс» на учредительной конференции Л. Д ТРОЦКИЙ держал самолично.
Просуществовав всего менее года, основанное Львом Давыдовичем общество успело-таки рассыпать свои пропагандистские
девизы: «Око-за око, ГАЗ — за ГАЗ!» и » Удар врага направит мимо — работа ДОБРОХИМА», размноженные двадцатью пятью тысячами экземпляров календарного тиража.
На наружной створке календарика-триптиха — насупившаяся физиономия «красного Люцифера», а под нею — девятистрочная цитатка:
«Если кто имеет ПРАВО НА ЖЕСТОКОСТЬ, то это — МЫ. (…) У нас химия и авиация будут сочетаться с добротой не в силу нашего советского словосложения, а по самому существу…»
Существо этой лютой «доброты» разъясняют набранные «лесенкой» стишата, совсем в духе В. В. МАЯКОВСКОГО:
БОГ тебя выдаст, и ВРАГ
тебя с, ест ,
Коль не решишь с ними
разом;
Знай, ни молитва, ни
ладан, ни крест
Спора не выдержат с
ГАЗОМ.
(…)
Так из беды, словно гусь
из воды,
Выйдем всегда мы
сухими,
Коли сомкнем трудовые
ряды
В красном своём
ДОБРОХИМЕ.
Текстуальный реквизит напоённых мертвой воды марксизма-ленинизма агитпроповских календарей: шрифтовая аскеза, припошлённый примитивизм, маниакальная самоуверенность, запрограммированная «злободневность» словес, перекочевавших с транспарантов на миникалендарную плоскость. Календарные произведения для диктатуры пролетариата грешат стилистикой плакатной прямолинейности, агрессивной наглядности, оголтелостью активно-действенного восприятия.
События конца 1921-го на непризнанной границе СОВРОССИИ с Республикой СУОМИ — последние отзвуки гражданской войны. Отряды борцов за декларированное ЛЕНИНЫМ национальное самоопределение ФИНЛЯНДИИ
(в совэнциклопедиях- «белофинские бандиты и белогвардейские недобитки») «вторглись» на Карельский перешеек, однако уже в феврале 1922-го были «оттеснены» за линию, начертанную картографами Кремля.
«Пусть воинствующая финская буржуазия помнит, что путь от Петрограда до Гельсингфорса короче, чем наоборот. Красная Армия в любую минуту может это доказать. »
-гласит угрожающий атакою на Хельсинки краснозвездно-календароармейский текстец, тиснутый на бумаге милитаристского оттенка «хаки» (КАРМАННЫЙ КАЛЕНДАРЬ НА 1922 г. — Петроград: Политуправление Петроградского Военного Округа, 1921)
Столь же наступательно-амбициозен «ТАБЕЛЬ-КАЛЕНДАРЬ
«КРАСНОЙ ГАЗЕТЫ» первого года «Союза Республик»,
что наспех нашлёпали методом высокой печати в армейской типографии штаба РККА в «городе трех револдюций».
«Рабочий! Читай «Красную газету»-она делает твоё дело!»-
раздается календарный призыв, скомпонованный из буквиц со стилизованной старославянской загогулиной, —
«Каждый номер рабочей газеты-этап в мировой борьбе. «
(Ага! Вот же оно! ЭТАП! Ура-ура-ура!)
ТУРКЕСТАН, Ташкент, Махрамская, 26. Печатные машины «Типографии штаба Туркфронта», располагавшейся по означененому адресу, под год 1924-й исторгли окаянную тысячу миникалендарных листовочек.
Тремя колёрами красок: зелёным (!), ЧЁРНЫМ и беж, агитпроповские подручные «войны против басмачества и пережитков ислама» рекламировали свои печатно-переплётные услуги. Подталкивали правоверныхз мусульман-дехкан Бухары
Туркфронтовскими штыками и календарями «угодить в
переплёт» табулатуры чужеродных «советских дней».
По заказу газеты «ИЗВЕСТИЯ» в типографии Мосполиграфа наштукарили шесть миллионов (!) малоформатной агиткалендарщины на 1926 год в трех разновидностях «картинки».
Гарнитурами рубленых газетных шрифтов оповещали они подданных ТРИ-ЭС-ЭРИИ об открытии подписной кампании на «большую ежедневную газету «ИЗВЕСТИЯ ЦИК СССР И ВЦИК» и журналы «Красная Нива» и «Новый Мир»».
Графическими украшениями лицевым сторонкам черноцветных календариков послужили минирепрографии, — клише известинских полос. В центре одного из трёх календаровариантов различимы газетное сообщение о заседаниях П сессии ВЦИК. фото «всесоюзного старосты» М. И КАЛИНИНА в окружении делегатов.
ЭЛЕКТРИФИКАЦИЯ. Она была оглашена как неотъемлемый элемент индустриальной коммунизации всей страны. Календарно-иллюстративный комментарий к оному партлозунгу- миникалендарщинка со сквернозвучными аббревиатурами «ГЭТ» и «ЭТЦР».
Худпространство в 67 х 116 миллиметров календарика «Электротехнического треста Центральной России» года 1925-го живописец-плакатист ПЛАКСИН подверг «сплошной электрификации», для чего поместил туда электромонтёра в кепке , держащего в левой руке горящую лампочку. В конусе электролучей высвечен пейзаж со столбами, что «торопливо зашагали вдоль деревни от избы до избы».
Во имя торжества своей кривокалендарной идеологии, большевистские календароделы сокрушали вековечную святыню старинных празднеств церковных. Приказали трудится во грехе в «воскресники» и в «субботники». Инвентаризировали, лимитировали количество «старорежимных» православных дней, временно оставив их в официальной календаротаблице этапа 1920-х. Как пайки на отдых, обездоленным народам всучили «календароталоны» с черно-красными графами подконтрольных рабочее-выходных дат.
Категорически воспретив работу на производстве, по-казарменномук сверяясь в пофамильных списках, под барабанный бой, ровненько строились и маршировали на политические шабаши в даты, «посвященные воспоминаниям об исторических и общественных событиях»:
«22 января-День 9-го января 1905 г. И День памяти В. И. Ленина; 12 марта-Низвержение самодержавия; 18 марта-День Парижской Коммуны; 1 мая-День Интернационала;7 и 8 ноября — Дни Пролетарской Революции» (юридизировано статьёю 104 тогдашнего «КЗОТа»).
По празднично-кровавому выражению В. В. Маяковского, «понедельники и вторники окрасив КРОВЬЮ в праздники»,
календарные идеологи с партбилетами в карманах алкали РОССИИ
бездуховной, страшной, пустой. А пустота нуждалась в заполнении.
На всём протяжении сюжета трилогии «ОТКРЫТАЯ КНИГА» Вениамин КАВЕРИН дважды упоминает о столкновении главной героини-профессора Татьяны ВЛАСЕНКОВОЙ-с проблематикой
календарного переиначивания.
Цитата весьма характерна:
» — А помнишь научную комиссию по преобразованию праздника Ивана Купалы?
— Неужели такая была? Нет, не помню!
— Ну как же! Комиссия по преобразованию Ивана Купалы
с целью придать ему революционно-пролетарское содержание. АХ, ЧЁРТ ПОБЕРИ!»
Юная Танечка, в бытность ещё студенткой-медичкой, подрабатывала в издательстве:
«Для НОВОГО КАЛЕНДАРЯ нужно было найти подходящие АНТИРЕЛИГИОЗНЫЕ произведения в стихах и в прозе на каждый праздничный день, ПРИДУМАТЬ ИМЕНА и т. д.
К сожалению, мне достался не весь КАЛЕНДАРЬ, а только
конец февраля и половина апреля. Антирелигиозных произведений
БЫЛО МАЛО, и я предложила заменить их (…) объясняющими (…) ГРОМ, МОЛНИЮ и тому подобное.
Эти «произведения» Я НАПИСАЛА САМА».
Очертя голову, комсомольцы-халтурщики самозабвенно отсебятили безбожную ахинею. Натужно выполняли задания парторгов, как одержимые, заклинали злых календарных духов.
Зверопартийные погубители душ силились растлить календарные основы святой веры, поругать богоспасительные обычаи священного месяцеслова, календароканоны святцевого имянаречения.
Декретом 1918-го церковное крещение подменили гражданскою записью рождений. Вместо крестин учредили так называемые «октябрины».
Называть младенцев можно было как угодно. В имена превращались аббревиатуры, инфернальные словечки из
пропагандистских речёвок. Как на замену свергаемым иконам подсовывали «календарного Ленина», так вместо имён ангельских греховно прославляли клички бесовские. Вместо сонма святых славили советский пандемониум.
В фанфарно распрогандированном романе Федора ПАНФЁРОВА «БРУСКИ» в эпизоде «октябрин» присутствует весь агитпроповский «праздничный набор»-вперемежку, навалом: и бутыль с водкой, и КАЛЕНДАРЬ, и стаканы, и плевки, и брань, и грех, и стыд…
Четвёртый день в крестьянской коммуне «Бруски» шли дебаты о том, какое имя присудить новорожденному. Деревенский активист (в будущем-секретарь райкома партии) по кличке ШЛЁНКА
«браковал имена (…), листал КАЛЕНДАРЬ, потом сбежал на сеновал, прихватив с собой бутылку самогона.
— Без самогонки тут не обойтись, — сказал он и принялся ШАРИТЬ ПО КАЛЕНДАРЮ.
К вечеру он спустился, крепко ЗАЖАВ под мышкой КАЛЕНДАРЬ.
И, непомерно надутый, как индюк, вошел в контору, растолкал у стола баб и мужиков, сел.
— Чего ты КАЛЕНДАРЬ-то УПЁР?-Ведь он, мальчонка-то, ждать не будет. . ему имя подавай, а ты упёр(…) Ну, читай, читай. (…)
— КИМом назовём, — ухмыльнулся Шлёнка, вытирая на носу пот. — Вот имечко. (…)
-А это как по другому-то?
— КИМ. ?- у Шлёнки зашевелились усы. — КИМ. . это, стало быть, КИМ-это . . — Он посмотрел на всех опустившимися глазами (…)
-В самом деле, что же это? (…) А то, может , это РУГАТЕЛЬСТВО какое. — И Шлёнка, сев на гнедого, поскакал в Алай (райцентр — прим. Д. О. ), махая локтями, как гусь общипанными крыльями.
Вернулся, бухнул:
— КИМ… КИМ — это, стало быть. . Погодите, у меня записано. Вот. КИМ — Коммунистический Интернационал Молодёжи. (…)
— Матери надо пойти сказать. . Порадовать(…).
— Да вы что? (. . ) И без купели, и имя какое-то нерусское. (…)
Бабы, не дадим! Бабы, православные, соберемся и не дадим!
— ХЕ-ХЕ, — засмеялся Шлёнка. (…)
На шестой день, когда роженица чуточку поправилась. , были назначены «октябрины». (…)
ЧЁКНУЛИСЬ, выпили, крякнули. Ещё ЧЁКНУЛИСЬ (…), затем за КИМа выпили. Потом ещё и ещё выпили …»
Краснокалендарные тираны вдалбливали в сознание миллионов искалеченные лексемы, имена-монстры, имена-уродцы; по меткому выражению К. И. ЧУКОВСКОГО, «ГЛОССОЛАПИЮ» — сочетания из злосмысленных словесных обрезков.
Образцов тех «высших достижений» атеистского штурма священнокалендарной цйтадели библейской антропонимики-исчадная бездна:
АВАНГАРД, МАРЛЕН, ДОЛКАП (долой капитализм),
ПРИДЕСПАР(привет делегатам съезда партии),
РАДНЭР(радуйся новой эре),
ДИКТАТУРА, ТРАКТОРИНА, ДИЗЕЛИНА,
ОКТЯБРИНА, НОЯБРИНА,
МЮДА(международный женский день),
ДАЗДРАПЕРМА(да здравствует первое мая),
и даже (для дам!) КРО(контр-разведывательное отделение) (!)
Антихристодержавные полиграфщики возделали это отравленное идеологимческое поле, на коем во множестве взошли ядовитые плоды календарной культуры, богомерзкое паскудокалендарие, узаконенное большевистскою нечистою силой,
бумажный календариат сортов «АГИТ» и «ПРОП».
Булгаковский профессор Ф. Ф. ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ, по-новаторски экспериментируя в хирургической науке, на практике убедился в том, что нового ХОМО САПИЕНС из блохастого пса ШАРИКА сконструировать воистину невозможно, Как ни старайся, получится не более чем ХОМО СОВЕТИКУС. Даже если последний стяжает новейшее, вычлененное, как пересаживаемый органоид, из нутра анафемских «советских святцев» имечко — ПОЛИГРАФ. Точнее — ПОЛИГРАФ ПОЛИГРАФОВИЧ:
«-Не валяйте ДУРАКА — хмуро отозвался Филипп Филиппович, — я с вами серьёзно говорю. (…)Ваше имя показалось мне странным. Где вы, интересно, откопали такое?
-Домком посоветовал. По КАЛЕНДАРЮ искали, какое тебе, говорят, я и выбирал.
-Ни в каком КАЛЕНДАРЕ ничего подобного быть не может.
-Довольно удивительно, — человек усмехнулся, — когда у вас в смотровой висит.
Филипп Филиппович, не вставая, откинулся к кнопке на обоях, и на звонок явилась Зина.
-КАЛЕНДАРЬ из смотровой.
Протекла пауза. Когда Зина вернулась с КАЛЕНДАРЁМ, Филипп Филиппович спросил:
-Где?
-4-го марта празднуется.
-Покажите. . Гм. . ЧЁРТ. . В печку его, Зина, сейчас же!»
Надобно ли что-либо добавлять?
Отправить ответ